Часть 2.
Второй акт начался также как первый – в прямом смысле. На сцену опять вышел Дэн вместе с Нагеттом, и они приняли ту же позу. Но на этот раз это выглядело совсем иначе – Дэн не выглядел страшным, маньяком – о нет, наоборот. Он был очень нежен. И это было почти также шокирующе, как и начало. И это было фантастически закономерно.
Дэн сделал одно и то же, ровно одно и то же, те же шаги по сцене, то же неторопливое приближение, та же рука, обхватывающая шею Нагетта, и он также обвёл взглядом зал… Но взгляд! Он был совершенно, просто совершенно другим. И это было по-настоящему поразительно! И самое удивительное, это насколько эта разница закономерна – я имею в виду, что сначала мы ничего не знаем – только то, что этот мальчик ослепил шесть лошадей, и мы не понимаем, почему он это сделал, это нас пугает, ставит в тупик, именно непонимание ужасает нас. Потом мы начинаем понимать силу его любви к лошадям, те невероятные, абсолютно необычные, не рядовые чувства, которые он испытывал к ним. И эта нежность… Можно ли было выразить это лучше, чем одним взглядом?..
Дайзет почти слово в слово повторил свой первый монолог – поздравьте меня, я поняла чуть больше.
Во время его монолога Алан с Нагеттом уходят так же, как и в начале спектакля: Дэн на кубы, а Нагетт – за кулисы. Затем к Дайзету вбегает перепуганная медсестра и говорит, что к Алану пришла мать и наговорила ему ужасных вещей.
На сцене появляется Дора и кричит на Алана, который резко вскакивает со своего места. Мать кричит на него, чтобы он не смел так на неё смотреть, что она не доктор, чтобы он так с ней обращался, что она не заслужила такого взгляда – он смотрит на неё обвиняюще – нет, не так, как обычно смотрят обиженные или разозлённые люди, а так… беззащитно и со страданием… и это самое ужасное обвинение, которое затрагивает всех. Кстати, я вообще не понимаю, как Дэну удалось ТАК на неё смотреть и не только на неё. Он не выражал никаких эмоций лицом, вообще, он только чуть склонил голову вперёд и пристально смотрел на неё, и вот глаза… в них была как бы и сдержанность, серьёзность, и в то же время эта искренняя, пробирающая до костей беззащитность, какая-то мрачность и… боль, заглушённая, запрятанная, и всё же острая… Да, именно так это и было. Кхм…кхм, простите, я отвлеклась. Итак, она кричала на него, а затем дала ему пощёчину.
Было жутко на это смотреть, неприятно, это злило и возмущало… Дэн не отреагировал на это никак, он остался стоять в той же позе, чуть двинул головой, и только опять же взгляд загорелся острым, физическим страданием…
Дайзет попросил миссис Стрэнг немедленно уйти, и увёл её в свой кабинет. Там он сказал ей, чтобы она больше никогда не приходила, потому что это может повредить Алану. На что Дора спросила, а кто подумает о ней, каково было ей. Она говорила, что это было очень тяжело для неё, перепрыгивая с фразы на фразу, она говорила, что не виновата, и вообще Алан не сделал ничего плохого. Она говорила, что Дайзет не понимает её, ведь для него Алан всего лишь пациент, а для неё он – единственный сын. И каково ей было с этим жить. Она сказала, что все считают виноватыми их, его родителей, что это они так его воспитали. Но Дора горячо говорила, что это неправда, что они делали всё, как следует, что они любили Алана и отдавали ему всю любовь, на которую были способны. И она говорила, что всякая душа сама по себе, и то, что Алан сделал, это сделал он сам. И теперь она не может думать, что он не сделал ничего плохого, что бы ей ни говорили. А закончила она свой монолог словами: «Он был просто моим маленьким Аланом, а потом пришёл Дьявол».
О, это было очень сильно! Это был просто блестящий монолог! Я преклоняюсь перед Гэбриел Рейди, это было фантастически. Конечно, сам монолог очень негативно показывает Дору Стрэнг, но по силе и исполнению, это действительно великолепная вещь.
На самом деле, конечно, видно, как малодушно Дора хотела оправдаться, что готова была свалить всю вину на сына, когда на самом деле, несмотря на всю ту «любовь», которую отдавали Алану родители, не трудно понять, что это они в первую очередь виноваты в том, что с ним произошло.
После того, как Дора покидает сцену, Дайзет заходит к Алану, и только тут мы до конца понимаем, насколько он рассержен и расстроен. На вопрос о матери, Алан отвечает молчанием. Тогда Дайзет уверяет Алана, что ничего не говорил его матери о том, что тот рассказал ему накануне, на что Алан отвечает, что это всё равно была ложь, и подлая выходка Дайзета не сработала, и посоветовал Дайзету маскировать свои хитрости. И с каким-то странным упрямством он упоминал Сыворотку правды)))
Возвращаясь к судье Хейзер, Дайзет говорит, что собирается непременно дать эту сыворотку Алану, раз тот так хочет её попробовать – то есть дать ему вместо неё обычный аспирин. И он уверен, что это подействует, потому что за всем этим агрессивным поведением Алан доверяет ему и хочет, просто мучительно хочет рассказать ему всё. Ещё в этом диалоге Дайзет признаётся судье Хейзер, что завидует Стрэнгу, потому что у того есть Бог. Дайзет говорит, что нет ничего более жестокого, чем отнять у человека Бога, но, кажется, ещё хуже не иметь его вовсе. Он снова говорит о своей жене и о себе, что у них не может быть детей, что он каждый вечер смотрит на женщину, которую не целовал шесть лет, а Алан ночами слизывает пот со шкуры своего Бога. И это и есть протест против заурядности – Бог, у которого нет рамок.
Заканчивая разговор, Дайзет говорит, что уже точно сможет всё выяснить насчёт Алана, и после этого судья Хейзер уходит.
Дайзет находит записку от Алана. В ней тот признаётся, что всё, что он сказал под гипнозом, на самом деле, была правда, что про ложь он сказал просто так, и просил прощения. Ну, это, разумеется, воспроизвёл Дэн.
Прочитав записку, Дайзет позвал медсестру и спросил у неё, спит ли Алан. Сестра ответила, что нет, что он вообще не торопится ложиться. Дайзет предполагает, что из-за кошмаров, и просит сестру привести его к нему прямо сейчас.
Алан приходит в угнетённом настроении. Дайзет благодарит его за записку и сожалеет, что они не виделись днём. Алан отвечает, что, наверное, Дайзет был сыт им по горло. Тогда Дайзет предлагает Алану провести сеанс прямо сейчас. Алан спрашивает, приготовил ли Дайзет новую хитрость, на что тот отвечает, что всё, что он делает – это хитрости и уловки, которые должны помочь Алану (это звучало трогательно и искренне). И тот соглашается провести очередной сеанс, на котором Дайзет предлагает ему сыворотку правды – то есть безобидную таблетку не то аспирина, не то ещё чего. Сначала Алан отказывается, но, в конце концов, соглашается. Он выпивает таблетку и они вместе с Дайзетом якобы начинают ждать, когда она подействует. Во время этого Алан просит сигарету, и они вместе с Дайзетом закуривают.
На сцене это смотрелось любопытно, и я даже не поняла, что Дэн курил не взатяжку. То есть, это не было очевидно.
Во время ожидания Алан с Дайзетом немного говорят по душам – я имею в виду о Дайзете, он признаётся, что хотел бы уехать на свой греческий остров и поселиться в деревне, где провёл одну ночь, то есть туда, где живут ещё не умершие Боги. Алан говорит, что Боги не умирают, на что Дайзет отвечает, отнюдь. И ещё Дайзет признаётся, что ему не хочется заниматься своим делом и на вопрос Алана, зачем же он тогда им занимается, тот отвечает, что потому, что Алан несчастлив. А Алан замечает, что не больше, чем сам Дайзет. Дайзет резко оборачивается, и Алан быстро говорит, что, должно быть, таблетка уже начинает действовать. Тогда Дайзет начинает его спрашивать.
Для начала он просит Алана рассказать о Джилл, какой она была – хорошенькой или нет, нравилась она ему или нет. На эти вопросы Алан отвечает резко и упрямо – не знаю, не помню, она была – в порядке. Но Дайзет становится настойчив, и Алан начинает рассказывать о ней.
Естественно, в этот момент на сцене появляется Кристи и рассказывает о себе. Она сказала, что жила недалеко от конюшен, с матерью, так как отец их бросил, и после этого её мать нетерпима к её молодым людям, поэтому она не может привести никого к себе домой. Потом Алан рассказал, что в то время, пока он работал на конюшне, Джилл часто тайком наблюдала за ним. И говорила ему «всякие глупости». Например: «У тебя обалденные глаза!». А Алан, поворачиваясь к Дайзету, замечает, что у неё, по крайней мере, были такие глаза.
Джилл вела себя с Аланом развязно, лукаво, она флиртовала с ним напропалую. Она замечала, как он смотрел на лошадей, и Алану иногда казалось, что она всё знает. Джилл спрашивала, возбуждают ли его лошади, и призналась, что она, как и многие девчонки, находит лошадей сексуальными. В общем, она провоцировала его на каждом шагу.
Это просто восхитительно играла Джоанна Кристи. Она выглядела легкомысленной, соблазнительной и просто очаровательно смущала Дэна, который просто опешивал от её вопросов.
В общем, Джилл явно была девушкой не из робких, и её непреодолимо тянуло к загадочному и симпатичному Алану. И вот, однажды после работы в субботу она пригласила Алана в кино. Сначала он отказывался, говоря, что его ждут дома, но она, в конце концов, уломала его. Они пошли, конечно же, на откровенный фильм.
На таком фильме Алан был, разумеется, в первый раз, и… «это была просто фантастика!..» когда девушка пошла в дом к одному парню и стала принимать душ, а он подглядывал за ней. Алан впервые видел обнажённую девушку, и это было для него шоком.
Но неожиданно в зале Алан заметил своего отца! И тот тоже его заметил. Они вышли из зала и встали на остановку.
Это очень забавное место. Алан пытался оправдаться, говоря, что был там в первый раз. И Джилл говорила, что это была её идея. Отец не отвечал. «Мы стояли на остановке, и автобус всё не приходил…» А потом неожиданно заговорил его отец и стал оправдываться, говоря, что зашёл туда случайно, по работе…
Алан буквально остолбенел от этого. Для него это было шоком. Подошёл автобус, и мистер Стрэнг сказал Алану садиться и ехать вместе с ним домой. Но Алан твёрдо ответил, что не поедет, потому что должен проводить Джилл. И мистер Стрэнг сел в автобус один. «Он смотрел на меня через заднее стекло, и его лицо… оно было испуганным. Я не мог поверить в то, что он боялся меня…»
И в этот момент что-то в Алане сломалось, что-то обрушилось. Это было как бы откровением для него. О его отце, которого он так боялся, который был для него таким авторитетом. Алан почувствовал торжество, свободу…
читать дальше
Второй акт начался также как первый – в прямом смысле. На сцену опять вышел Дэн вместе с Нагеттом, и они приняли ту же позу. Но на этот раз это выглядело совсем иначе – Дэн не выглядел страшным, маньяком – о нет, наоборот. Он был очень нежен. И это было почти также шокирующе, как и начало. И это было фантастически закономерно.
Дэн сделал одно и то же, ровно одно и то же, те же шаги по сцене, то же неторопливое приближение, та же рука, обхватывающая шею Нагетта, и он также обвёл взглядом зал… Но взгляд! Он был совершенно, просто совершенно другим. И это было по-настоящему поразительно! И самое удивительное, это насколько эта разница закономерна – я имею в виду, что сначала мы ничего не знаем – только то, что этот мальчик ослепил шесть лошадей, и мы не понимаем, почему он это сделал, это нас пугает, ставит в тупик, именно непонимание ужасает нас. Потом мы начинаем понимать силу его любви к лошадям, те невероятные, абсолютно необычные, не рядовые чувства, которые он испытывал к ним. И эта нежность… Можно ли было выразить это лучше, чем одним взглядом?..
Дайзет почти слово в слово повторил свой первый монолог – поздравьте меня, я поняла чуть больше.
Во время его монолога Алан с Нагеттом уходят так же, как и в начале спектакля: Дэн на кубы, а Нагетт – за кулисы. Затем к Дайзету вбегает перепуганная медсестра и говорит, что к Алану пришла мать и наговорила ему ужасных вещей.
На сцене появляется Дора и кричит на Алана, который резко вскакивает со своего места. Мать кричит на него, чтобы он не смел так на неё смотреть, что она не доктор, чтобы он так с ней обращался, что она не заслужила такого взгляда – он смотрит на неё обвиняюще – нет, не так, как обычно смотрят обиженные или разозлённые люди, а так… беззащитно и со страданием… и это самое ужасное обвинение, которое затрагивает всех. Кстати, я вообще не понимаю, как Дэну удалось ТАК на неё смотреть и не только на неё. Он не выражал никаких эмоций лицом, вообще, он только чуть склонил голову вперёд и пристально смотрел на неё, и вот глаза… в них была как бы и сдержанность, серьёзность, и в то же время эта искренняя, пробирающая до костей беззащитность, какая-то мрачность и… боль, заглушённая, запрятанная, и всё же острая… Да, именно так это и было. Кхм…кхм, простите, я отвлеклась. Итак, она кричала на него, а затем дала ему пощёчину.
Было жутко на это смотреть, неприятно, это злило и возмущало… Дэн не отреагировал на это никак, он остался стоять в той же позе, чуть двинул головой, и только опять же взгляд загорелся острым, физическим страданием…
Дайзет попросил миссис Стрэнг немедленно уйти, и увёл её в свой кабинет. Там он сказал ей, чтобы она больше никогда не приходила, потому что это может повредить Алану. На что Дора спросила, а кто подумает о ней, каково было ей. Она говорила, что это было очень тяжело для неё, перепрыгивая с фразы на фразу, она говорила, что не виновата, и вообще Алан не сделал ничего плохого. Она говорила, что Дайзет не понимает её, ведь для него Алан всего лишь пациент, а для неё он – единственный сын. И каково ей было с этим жить. Она сказала, что все считают виноватыми их, его родителей, что это они так его воспитали. Но Дора горячо говорила, что это неправда, что они делали всё, как следует, что они любили Алана и отдавали ему всю любовь, на которую были способны. И она говорила, что всякая душа сама по себе, и то, что Алан сделал, это сделал он сам. И теперь она не может думать, что он не сделал ничего плохого, что бы ей ни говорили. А закончила она свой монолог словами: «Он был просто моим маленьким Аланом, а потом пришёл Дьявол».
О, это было очень сильно! Это был просто блестящий монолог! Я преклоняюсь перед Гэбриел Рейди, это было фантастически. Конечно, сам монолог очень негативно показывает Дору Стрэнг, но по силе и исполнению, это действительно великолепная вещь.
На самом деле, конечно, видно, как малодушно Дора хотела оправдаться, что готова была свалить всю вину на сына, когда на самом деле, несмотря на всю ту «любовь», которую отдавали Алану родители, не трудно понять, что это они в первую очередь виноваты в том, что с ним произошло.
После того, как Дора покидает сцену, Дайзет заходит к Алану, и только тут мы до конца понимаем, насколько он рассержен и расстроен. На вопрос о матери, Алан отвечает молчанием. Тогда Дайзет уверяет Алана, что ничего не говорил его матери о том, что тот рассказал ему накануне, на что Алан отвечает, что это всё равно была ложь, и подлая выходка Дайзета не сработала, и посоветовал Дайзету маскировать свои хитрости. И с каким-то странным упрямством он упоминал Сыворотку правды)))
Возвращаясь к судье Хейзер, Дайзет говорит, что собирается непременно дать эту сыворотку Алану, раз тот так хочет её попробовать – то есть дать ему вместо неё обычный аспирин. И он уверен, что это подействует, потому что за всем этим агрессивным поведением Алан доверяет ему и хочет, просто мучительно хочет рассказать ему всё. Ещё в этом диалоге Дайзет признаётся судье Хейзер, что завидует Стрэнгу, потому что у того есть Бог. Дайзет говорит, что нет ничего более жестокого, чем отнять у человека Бога, но, кажется, ещё хуже не иметь его вовсе. Он снова говорит о своей жене и о себе, что у них не может быть детей, что он каждый вечер смотрит на женщину, которую не целовал шесть лет, а Алан ночами слизывает пот со шкуры своего Бога. И это и есть протест против заурядности – Бог, у которого нет рамок.
Заканчивая разговор, Дайзет говорит, что уже точно сможет всё выяснить насчёт Алана, и после этого судья Хейзер уходит.
Дайзет находит записку от Алана. В ней тот признаётся, что всё, что он сказал под гипнозом, на самом деле, была правда, что про ложь он сказал просто так, и просил прощения. Ну, это, разумеется, воспроизвёл Дэн.
Прочитав записку, Дайзет позвал медсестру и спросил у неё, спит ли Алан. Сестра ответила, что нет, что он вообще не торопится ложиться. Дайзет предполагает, что из-за кошмаров, и просит сестру привести его к нему прямо сейчас.
Алан приходит в угнетённом настроении. Дайзет благодарит его за записку и сожалеет, что они не виделись днём. Алан отвечает, что, наверное, Дайзет был сыт им по горло. Тогда Дайзет предлагает Алану провести сеанс прямо сейчас. Алан спрашивает, приготовил ли Дайзет новую хитрость, на что тот отвечает, что всё, что он делает – это хитрости и уловки, которые должны помочь Алану (это звучало трогательно и искренне). И тот соглашается провести очередной сеанс, на котором Дайзет предлагает ему сыворотку правды – то есть безобидную таблетку не то аспирина, не то ещё чего. Сначала Алан отказывается, но, в конце концов, соглашается. Он выпивает таблетку и они вместе с Дайзетом якобы начинают ждать, когда она подействует. Во время этого Алан просит сигарету, и они вместе с Дайзетом закуривают.
На сцене это смотрелось любопытно, и я даже не поняла, что Дэн курил не взатяжку. То есть, это не было очевидно.
Во время ожидания Алан с Дайзетом немного говорят по душам – я имею в виду о Дайзете, он признаётся, что хотел бы уехать на свой греческий остров и поселиться в деревне, где провёл одну ночь, то есть туда, где живут ещё не умершие Боги. Алан говорит, что Боги не умирают, на что Дайзет отвечает, отнюдь. И ещё Дайзет признаётся, что ему не хочется заниматься своим делом и на вопрос Алана, зачем же он тогда им занимается, тот отвечает, что потому, что Алан несчастлив. А Алан замечает, что не больше, чем сам Дайзет. Дайзет резко оборачивается, и Алан быстро говорит, что, должно быть, таблетка уже начинает действовать. Тогда Дайзет начинает его спрашивать.
Для начала он просит Алана рассказать о Джилл, какой она была – хорошенькой или нет, нравилась она ему или нет. На эти вопросы Алан отвечает резко и упрямо – не знаю, не помню, она была – в порядке. Но Дайзет становится настойчив, и Алан начинает рассказывать о ней.
Естественно, в этот момент на сцене появляется Кристи и рассказывает о себе. Она сказала, что жила недалеко от конюшен, с матерью, так как отец их бросил, и после этого её мать нетерпима к её молодым людям, поэтому она не может привести никого к себе домой. Потом Алан рассказал, что в то время, пока он работал на конюшне, Джилл часто тайком наблюдала за ним. И говорила ему «всякие глупости». Например: «У тебя обалденные глаза!». А Алан, поворачиваясь к Дайзету, замечает, что у неё, по крайней мере, были такие глаза.
Джилл вела себя с Аланом развязно, лукаво, она флиртовала с ним напропалую. Она замечала, как он смотрел на лошадей, и Алану иногда казалось, что она всё знает. Джилл спрашивала, возбуждают ли его лошади, и призналась, что она, как и многие девчонки, находит лошадей сексуальными. В общем, она провоцировала его на каждом шагу.
Это просто восхитительно играла Джоанна Кристи. Она выглядела легкомысленной, соблазнительной и просто очаровательно смущала Дэна, который просто опешивал от её вопросов.
В общем, Джилл явно была девушкой не из робких, и её непреодолимо тянуло к загадочному и симпатичному Алану. И вот, однажды после работы в субботу она пригласила Алана в кино. Сначала он отказывался, говоря, что его ждут дома, но она, в конце концов, уломала его. Они пошли, конечно же, на откровенный фильм.
На таком фильме Алан был, разумеется, в первый раз, и… «это была просто фантастика!..» когда девушка пошла в дом к одному парню и стала принимать душ, а он подглядывал за ней. Алан впервые видел обнажённую девушку, и это было для него шоком.
Но неожиданно в зале Алан заметил своего отца! И тот тоже его заметил. Они вышли из зала и встали на остановку.
Это очень забавное место. Алан пытался оправдаться, говоря, что был там в первый раз. И Джилл говорила, что это была её идея. Отец не отвечал. «Мы стояли на остановке, и автобус всё не приходил…» А потом неожиданно заговорил его отец и стал оправдываться, говоря, что зашёл туда случайно, по работе…
Алан буквально остолбенел от этого. Для него это было шоком. Подошёл автобус, и мистер Стрэнг сказал Алану садиться и ехать вместе с ним домой. Но Алан твёрдо ответил, что не поедет, потому что должен проводить Джилл. И мистер Стрэнг сел в автобус один. «Он смотрел на меня через заднее стекло, и его лицо… оно было испуганным. Я не мог поверить в то, что он боялся меня…»
И в этот момент что-то в Алане сломалось, что-то обрушилось. Это было как бы откровением для него. О его отце, которого он так боялся, который был для него таким авторитетом. Алан почувствовал торжество, свободу…
читать дальше
-
-
10.02.2008 в 17:45"Я свидетельствую это"
-
-
01.03.2008 в 17:15-
-
17.03.2008 в 14:59-
-
16.07.2010 в 16:49Спасибо!
-
-
25.07.2010 в 02:37-
-
05.01.2011 в 02:50Я не читала пьесы, а что она также заканчивается на том моменте как мы узнаем почему Алан поступил так с лошадьми?То есть нет продолжения о том завершилось ли как-то "лечение" у психоаналитика?
Очень понравилось как ты пишешь, филолог?)
Отдельное спасибо за Дена "после пьесы". Это просто счастье вот так вот встретится с таким человеком да еще и поговорить с ним!
А что же такое ужасное творится с его родителями? Будет очень печально если окажется что они действительно так относятся к своему сыну
Очень тебе завидую на самом деле, только по-доброму) И хорошо, что ты поделилась своими впечатлениями с фанатами
И ничего что я на ты?
Могу ещё только сказать, что, если получится, и я доберусь до Америки, и всё-таки попаду снова в театр, я снова напишу отзыв, и будет возможность его сравнить.
Ты здесь имела в виду гастроли Equusа в сша?
-
-
05.01.2011 в 21:41Я не читала пьесы, а что она также заканчивается на том моменте как мы узнаем почему Алан поступил так с лошадьми?То есть нет продолжения о том завершилось ли как-то "лечение" у психоаналитика?
Ещё раз не за что
Очень понравилось как ты пишешь, филолог?)
Спасибо на добром слове
Отдельное спасибо за Дена "после пьесы". Это просто счастье вот так вот встретится с таким человеком да еще и поговорить с ним!
Это было очень здорово и очень интересно
А что же такое ужасное творится с его родителями? Будет очень печально если окажется что они действительно так относятся к своему сыну
Не знаю, я не могу делать выводов на основании такого незначительного случая, но у меня осталось странное и не очень приятное впечатление от этой встречи, хотя, такие фанаты, как там стояли, кого угодно доведут.
Потому что я верю в Дена и возможно глупо так говорить, учитывая, что я его даже не знаю как человека и никогда не встречала, но мне кажется что он очень искренний человек!
Он, разумеется, искренний человек, но пресса и выступления для неё совершенно отдельная вещь. Это не доверительный разговор, а битва, тактическая партия, в борьбе за право на личную жизнь.
Очень тебе завидую на самом деле, только по-доброму) И хорошо, что ты поделилась своими впечатлениями с фанатами
Я старалась, это мне представилось таким прекрасным, что хотелось хотя бы частичку донести до людей.
И ничего что я на ты?
Я только за
Ты здесь имела в виду гастроли Equusа в сша?
Да, я имела в виду его. И я-таки добралась до туда. Вот только обещание не сдержала и отзыв не написала.
-
-
06.07.2011 в 11:49-
-
22.07.2011 в 14:49-
-
25.10.2011 в 01:44-
-
25.10.2011 в 01:47А подробнее можно?!
-
-
25.10.2011 в 02:09За билетами я пошла с утра, наивно полагая что к открытию театра в 10 часов я буду единственная у кассы. Когда я подошла там уже лежала целая очередь, некоторые из которых с подушками и одеялами! Из руссских я была одна но пока стояла в очереди познакомилась с очень интересной парой из Канады и отцом с сыном из Англии. Первая пара недавно вернулась из круиза по России, а парень из Англии год жил и учился в Питере.
Ну вот начала прямо совсем детально)) Мы просто так здорово все вместе поболтали пока ждали
Билеты купила самые дешевые за 30$ - места были сбоку из-за чего я пару моментов не видела Джона Ларрокетта, когда он выезжал сверху сцены. Сам театр очень маленький и красивый - даже в туалете пофоткаться было не позорно
Мне очень понравилось исполнение в общем: танцы, пение - всё было шикарно и незабываемо!!! Настоящий мюзикл!
Мне не разрешили сделать снимки внутри зала
Сеанс был дневной так что раздача автографов не последовала и вживую я Дэна не видела, что конечно жаль(
-
-
25.10.2011 в 02:54Так долго писать..
Но интересно же очень!!!
а ты разве не был?
Конечно, был! 21 августа. Я об этом писал в дайрике. Но мне же твои впечатления интересны.
-
-
25.10.2011 в 03:01За билетами я пошла с утра, наивно полагая что к открытию театра в 10 часов я буду единственная у кассы.
-
-
27.10.2011 в 18:31-
-
14.03.2012 в 13:39Даже не столько тому, что видели Дэна, а тому, что ходили на Эквуса. В Лондоне.
Можно вас попросить фотографии выложить, а то прямо неймется))
Кстати, отзыв очень интересный и грамотно выстроенный. Вот у меня так не получается(
PS: Спасибо за отзыв))
PPS: Чувствую, после вашего отзыва все ломанутся покупать Дэну книги, писать письма и называть его "Мистер Рэдклифф"^^))
-
-
14.03.2012 в 18:36Можно вас попросить фотографии выложить, а то прямо неймется))
Ну та в фотографиях нет ничего особо интересного. Они таике же, как и любые другие от Snage Door. Но если всё равно интересно, то можно, кончено, показать. Только не здесь. Это откытый дайрик, и нам бы не хотелось здесь наши эксклюзивные фотки выкладывать. Еапишите мне в личку, и мы там решим, как с этим быть.
Даже не столько тому, что видели Дэна, а тому, что ходили на Эквуса. В Лондоне.
Это да! Моё САМОЕ сильное впечатление от театра!
Чувствую, после вашего отзыва все ломанутся покупать Дэну книги, писать письма и называть его "Мистер Рэдклифф"^^))
Насчёт мистера Рэдклиффа - нет, не называют. А остлаьное - и раньше делали
-
-
14.03.2012 в 23:47Ок, в личку так в личку))
-
-
15.03.2012 в 00:54Спасибо
-
-
11.08.2013 в 20:24еще раз огромное спасибо за этот эмоциональный рассказ!